«Углич, небольшой, тихий, красивый городок Ярославской области – один из древнейших в Верхнем  Поволжье. За свою тысячелетнюю историю он был свидетелем многих важных для Русского государства событий…»

«Углич. По городам России» Н. Седова.

Как в песне – «были сборы недолги…» Приобретя заранее билеты на автобус, идущий в Углич, мы некоторое время бродим по привокзальной площади в Щелково. Здесь много соблазнов, например, как удивительно быстро и аккуратно пекутся блины в одной из палаток... «А давай с мясом, а?» Послушав наше горячее обсуждение, к нему подключается блинщица: «Вот с капустой, с картошкой объеденье….» И правда,  объеденье. В этом мы убедились, сидя уже в автобусе, который, пересекая улицы и проспекты столицы, вез нас в старинный и прекрасный Углич. Автобус комфортабельный, с мягкими сидениями, с телевизором. В Сергиевом Посаде короткая остановка. Кто куда, а мы за мороженым. И опять мчит автобус к заветной цели.  Пассажиры дремлют, для многих из них эта поездка обыденна и виды за окном для них привычны, а мы жадно вглядываемся в окружающее. Все интересно, все удивительно. 

Автобус проезжает по улицам населенных пунктов. Дома со слуховыми окнами на чердаках, крыши, сбегающие  одной стороной до самой земли, в палисадниках много цветов, окна обрамлены узорчатыми наличниками. За селениями вдоль дороги валы сена на лугах. А вот и потребители – пестрое стадо неторопливо бродит по зелени, выискивая, что повкусней. Встречаются озерца, на берегах которых расположились отдыхающие.

Чем дальше, тем лесной массив становится темнее,  гуще, на смену кудрявым лиственным деревьям приходят нахохлившиеся ели,  высокие сосны. Деревеньки, поселки на какое-то время исчезают из вида, однако люди стоят у шоссе, поджидая автобус, а в глубину леса  убегают дороги,  по которым они сюда прибыли.

— Интересно, как долго раньше добирались до этих мест?

Попутчица моя с готовностью отвечает: «Да уж без ночевки, а то и двух, когда на лошадках ездили, не обойтись». Мы же добрались до Углича приблизительно часа за четыре. Местные жители на вопрос: «Как добраться до гостиницы?», оценив наш необременительный багаж, посоветовали идти пешком –  близко. Так и вышло. Минут десять – и красивый современный вид нашего пристанища – гостиницы, заставил ускорить шаг. Замечательным было то, что она находилась на берегу многоводной и величавой Волги. А еще, куда не глянешь – разноцветные купола церквей – голубые, золотые, зеленые.

Наскоро расположившись, мы поспешили к ближайшей церкви: яркая бело-красно-синяя расцветка просто манила подойти поближе. Оказалось, это Корсунская церковь, построенная в тысяча семьсот тридцатом году.

Время  было позднее, жаркий день и дорога сделали свое дело, мы отправились на отдых в гостиницу. Вечерний чай нам принесли на террасу, где было много отдыхающих, любующихся закатом над Волгой. Неподалеку, у пристани, стоял ярко освещенный красивый теплоход, на нем  звучала веселая музыка. Корабль готовился к отплытию.

 — Пойдем поближе,–  позвала я свою спутницу, и та, легкая на ногу, быстро согласилась. Сияющий корабль уплывал в бархатную темень, и отчего-то так жаль было с ним расставаться, так грустно, как бывает, когда уезжает кто-то близкий и родной. Потом было много прекрасных кораблей, но этот, растаявший в ночи, щедрый на прекрасную музыку, часто всплывает в памяти, навевая легкую грусть.

С утра мы прошагали по парку, где продавцы готовились в палатках показать туристам товар. Мы спешили в Кремль. Минуя небольшой мост, вышли на Успенскую площадь, на другой стороне которой находятся арочные торговые ряды, сейчас там небольшие магазины. Рядом  оказался музей городского быта девятнадцатого – начала двадцатого веков: мебель, одежда, посуда – все привлекало внимание. Запомнилась кошка,  вальяжно растянувшаяся на старинном стуле.

Пройдя еще один мост, мы оказались на территории древнего Кремля. В старинном здании городской думы проходила выставка картин  знаменитого балетмейстера и танцовщика  Владимира Васильева.  Пейзажи, натюрморты – тонко, возвышенно, красиво. Духовная музыка в Богоявленском соборе завораживала многочисленных туристов. Пройдя по тенистой аллее, мы подошли к церкви царевича Дмитрия «на крови»,  построенной в семнадцатом веке. От прикосновения к боли, далекой, но вечной, тягостно в груди. Снаружи храм  белокрасный, внутри стены, потолочные своды – все в росписях и фресках. Особенно много сюжетов  повествующих о драме, разыгравшейся на территории Кремля  в последнем десятилетии шестнадцатого века. Пол устлан плитами в форме сердец. Одно из них колышется под ногами. Француженка, оступившись на сбитом «сердце», предостерегает жестом нас от подобного шага.

В углу тот самый колокол, который возвестил жителям  Углича о страшном злодействе. Сбежались многие на его зов, и горе выпало на долю подозреваемых в убийстве юного царевича. А потом настал черед страданий заступников царевича Дмитрия, которые должны были отправиться в ссылку в Сибирь да волоком тащить на себе колокол, возвестивший о большой беде, с боя которого начались расправы.

Много воды утекло с тех пор, вернулся из ссылки в родной город колокол – свидетель страшной трагедии. Экскурсовод вещает по-французски.  Люди слушают, затаив дыхание.

При выходе из храма экскурсовод, несколько раз потянув за «язык»,  разбудил колокол,  и он поприветствовал собравшихся мелодичным звоном. А на улице оторопь взяла – лет восьми черноглазый симпатичный паренек в царском одеянии бил посохом оземь и возглашал: «Царь я или не царь!», а у самого из-под царского одеяния выглядывали кроссовки. Молодые родители, улыбаясь, соглашались: «Царь, царь» и фотографировались с ним. Рядом разгуливали молодая особа и малыш в костюмах шестнадцатого века. Мужчина лет тридцати взял напрокат наряд царя и тут же облачился в него. Его фотографируют, а особа: «Царь, а царь, можно с вами сфотографироваться?» «Да, пожалуйста». И на крыльце княжеского терема  уже позировала  «царская семья» в сборе. 

Мы отправились дальше бродить по Кремлю. Впереди нас ждало много чудес и открытий. А вечером моя дочь,  с которой мы и путешествовали,  написала стихотворение:

Углич

Кровь невинных и виновных

 на земле.

«Я  здесь главный»,–

 сквозь столетий пелену.

Зной пожарищ ,

горечь тлеющих углей,

Жадным сполохом

 окрасивших волну.

Солнце бисером –

расшит реки наряд;

Чайки –  души окрыленные людей;

Купола тенями в фонарях,

Точной копией –

 на глянцевой воде.

Время пишет новую главу,

Растворяя память лет лихих.

Маленький царевич

 сквозь листву

Улыбается, прощая всем грехи.

Елена читала свой стих вечером, а над Волгой плыл колокольный звон…

Л. Воронцова.

п. Осиновый Мыс