Геннадия Владимировича Максимова в районе знают многие – особенно люди старшего поколения. В 50-х годах он работал директором Шиверской школы, потом десять лет – начальником районного отдела народного образования.

Именно в эти годы во многих поселках открылись школы. Он организовал Станцию юных техников, через которую прошло не одно поколение ребят. Сейчас Геннадию Владимировичу 74 года, из них 19 лет он живет в основном в лесу. Как вышел на пенсию – так в тайгу и подался. А почему? Сам не знает. Всегда ему хотелось быть от мирской суеты подальше,  а к природе поближе.Выйдя на заслуженный отдых, сразу на следующий день Геннадий Владимирович выбрал себе новый путь – тот, который привел его в райский земной уголок. Кто-то мечтает жить в городах-мегаполисах, кто-то в деревне – доить коров и пить парное молоко, Максимов же стремился поселиться в тайге, не Среди людей, а среди диких зверей и птиц.

Место жительства выбирал долго. Сначала хотел на границе с Эвенкией обосноваться – в молодости там часто охотился. Но добраться туда можно только вертолетом. А в Богучанах у него все-таки дом, супруга.

На старенькой «Ниве» объездил Геннадий Владимирович все знакомые участки и заодно заглянул на давно облюбованное им место на берегу Ангары – вблизи деревни Заимка. Там и решил остановиться. Разбил палатку и долгое время жил в ней. Холод зимой, жара летом – не пугали его. Пустяки это все. Главное, он дома – в курье (так заимские старики назвали это место). Позже ангарец без чьей-либо помощи сколотил свою первую избушку.

— Тогда заехать в курью было сложно, дороги как таковой не было, проходила только тракторная колея. Мне в те годы В. Н. Векшин хорошо помог – приехал как-то ко мне, ухи с ним похлебали, поговорили. Он тогда председателем райисполкома был и распорядился, чтобы до моей избушки прочистили дорогу. Позднее заезжали другие районные руководители. Г. В. Локутов организовал здесь что-то типа заказника, а меня егерем назначил. Правда, зарплаты я ни разу не получал, все документы сгорели, вскоре и заказник прекратил свое существование. Много кто у меня здесь был. Даже владыка Красноярский и Енисейский Антоний ухи здесь отведал, да место моего обитания освятил, – рассказывает Геннадий Владимирович. — Собирал я и рыболовецкую бригаду, но ненадолго, бумажная волокита вымотала все силы, надо было документов оформить больше, чем в Ангаре рыбы водится. А ведь раньше улов был ого-го! Не помню, в каком году, я за месяц три центнера только сигов сдал. Сейчас об этом остается только мечтать.

В свое время у Геннадия Владимировича  немало было друзей на высоких должностях. Звали его в Красноярск, обещали хорошее место. Но истинный чалдон наотрез отказывался: «С Ангары я никуда!». Пока работал, Максимов тоже все отпуска проводил в тайге. Черное море и пляжный песок его никогда не манили.

— Когда в РОНО начальником был, в отпуск не часто удавалось уходить. Тогда в районе школ было больше, чем сейчас. При мне открылись школы в Климино, Пихтовом, в Боровом, в Заимке и других поселках. Кодинск в те времена к Богучанскому району относился – когда там построили первую школу, я ездил ее принимать. А управляли в те годы всеми этими учреждениями шесть человек – весь штат отдела народного образования. Даже ставки водителя не было, да и машины-то не имелось.

Всегда окруженный людьми, общительный и энергичный – мало кто мог догадаться, что в глубине души Геннадий Владимирович мечтает об одиночестве в тайге. Сейчас в Богучанах он бывает нечасто  – выбирается только, чтобы запастись продуктами да жене по хозяйству помочь.

— Я без тайги долго не могу, болеть сразу начинаю, – утверждает Геннадий Владимирович. — Вот, катаракта привязалась, плохо видеть стал, охотник из меня теперь никудышный.

Найти жилище Максимова в заимских лесах сейчас проще простого. Тропа, что называется, набита. К нему часто наведываются гости  – больно места там хорошие. Геннадий Владимирович противиться не стал, когда рядом с его зимовьем начали строить несколько рыбацких домиков – впустил-таки в свое райское место временных поселенцев. Казалось бы, с людьми веселее, но наш герой так не считает: «Одному спокойнее».

— Постоянных жильцов здесь нет, только я остался. Раньше даже сторож у нас был, но ненадолго задержался.

Иногда Геннадий Владимирович привозит в заимку свою супругу. Анна Степановна стены избушки оклеила  обоями, побелила печку, повесила занавески – чтобы уютнее было. Максимов признается, что жена не очень-то одобряет его образ жизни, все-таки не дело в такие годы на перекладных жить, но ничего не поделаешь – пришлось ей с этим смириться. Сама Анна Степановна уже 53-й год трудится в ЦРБ, одна справляется по хозяйству – держит коров.

— Мы уже 52 года вместе – за такой срок и не к такому привыкнешь. Все время он к лесу тянулся, как привороженный. Я даже боялась, что сыновья, как и отец, пристрастятся к тайге, – говорит Анна Степановна. – Летом я часто в курью езжу. Но ненадолго. Вот и получается – я в тайге не могу жить, а муж – в селе.

За то время, что Геннадий Владимирович живет в курье, он построил уже два зимовья. Одна избушка сгорела. Сейчас достраивает баню. Имеется у него и своя электростанция, чтобы иногда хоть телевизор включить да из новостей узнать, что в мире творится. Правда, электростанция – дорогостоящее удовольствие, в сутки «съедает» почти 20 литров горючего, а его ведь тоже надо как-то привезти.   Есть у него там и огород – овощи летом выращивает. В общем, все условия для жизни.

Больше времени Геннадий Владимирович проводит, конечно, на Ангаре. Приобрел три моторные лодки – одну для себя, а две для гостей-рыбаков. Максимов с подлинным гостеприимством встречает всех, кто к нему заглядывает. Правда, временами дорога к курье опасная. То и дело машины буксуют – то в сугробе застрянут, то в грязи тонут.

– Один год в половодье у меня избушку затопило, вода на метр от пола стояла.

Это потому, что зимовье Геннадий Владимирович построил близко к реке – чтобы видеть ее от одного берега до другого. В его лесном домике два окошка – из одного вид выходит на Ангару, из другого – на тайгу. Иногда Максимов сидит у окна и думает о жизни – о нынешней и о той, молодой, полной суеты, впечатлений, успехов, но только без свободы и воли, которые его так манили. И понимает, что только сейчас он живет. Живет для души.

А. РЯБОШТАН.

Фото автора.