Пятница, 27 Июнь 2014 11:06
НЕмирное детсво
Мария Моисеевна Колпакова
Время неумолимо летит вперед, и все меньше в живых остается участников Великой Отечественной войны, на чьих примерах воспитывались мы и продолжает воспитываться подрастающее поколение. Их правопреемниками являются дети, для которых война стала общей биографией. Они пережили голод, холод, страх смерти; они рано повзрослели и на свои хрупкие плечи взвалили огромную тяжесть, заменив отцов и братьев у заводских станков и в колхозных полях…
В каждом поселке нашего района живут дети военного времени, последние свидетели тех трагических дней. И важно, чтобы их воспоминания не канули в Лету, а были бережно сохранены ныне живущими потомками для поколений будущих.
Именно этой целью задались педагог дополнительного образования детей Лия Алексеевна Васильева и ученики Невонской школы, когда два года назад решили осуществить проект «Мы эту память бережно храним». В результате кропотливой работы на свет появился диск с воспоминаниями и снимками односельчан, переживших войну: участников, тружеников тыла, бывших узников концлагерей, жителей блокадного Ленинграда. Они рассказывают о том, что пережили и что чувствовали, к чему стремились и чем гордились…
К сожалению, за два года некоторые из героев проекта уже ушли из жизни. Но на диске все так же звучат их голоса, повествующие о трудном военном детстве и юности, о боях на передовой и труде в тылу, о любви и надежде… А значит, не прервалась нить между прошлым и будущим, значит, будут знать внуки и правнуки о подвиге своих предков, будут помнить о них.
Вот и в нашей газете зазвучали голоса жительниц Невонки, объединенных одним биографическим фактом: они – дети военного времени. И они помнят тот день, когда мирное воскресное небо 22 июня 1941 года вдруг разверзлось страшным для многих миллионов людей сообщением: война!
— В тот день люди занимались своими обычными делами, – рассказывает Мария Моисеевна Колпакова, уроженка деревни Гольтявино. – Мы, девчонки, играли в дочки-матери, а мальчишки скакали верхом на деревянных лошадях, представляя себя красноармейцами. И разве ж кто думал, что одно только слово «Война!» вмиг перечеркнет всю мирную жизнь, а у нас закончится детство.
Мария Моисеевна вспоминает, что работать приходилось с раннего утра и до темна. Летом и осенью помогали взрослым на покосах, при хлебоуборке, вязали и ставили снопы, собирали колоски, а весной и зимой заготавливали дрова для колхоза – то есть делали всё, что могли.
Детство Раисы Семеновны Бердниковой прошло в Кировской области. Когда началась война, ей исполнилось 11 лет. На вопрос о том, как она помнит первый день войны, сказала:
— Все плакали. Родители плакали, и мы вместе с ними, хоть ничего толком и не понимали. Отца забрали сразу же, а в 43-м на него пришла похоронка. А из военного детства только и воспоминаний, что работа, работа, работа… Пахали, жали, скирдовали, пололи и …ждали писем с фронта. А в День Победы сколько было радости! Опять плакали, но теперь уже от того, что война окончилась.
Юзефа Викентьевна Шапко очень рано осталась без матери. В восемь лет она уже познала тяготы непосильного труда:
— Когда началась война, в нашей деревне осталось очень мало народу: женщины, десять мальчиков, пять девочек и четверо пожилых мужчин. Мы, как и все, пахали на быках, пекли хлеб и возили его на станцию к бронепоезду. Сами жили бедно, хлеба почти не видели, собирали черемшу и лебеду, очень многие умирали от голода. Так хочется, чтобы дети и внуки наши не знали нужды и чтобы больше никогда не было войны.
Семью Ольги Христиановны Черновой в 30-е годы XX века сослали на Кавказ:
— Отца сразу забрали в колхоз и назначили бригадиром, а бригада занималась обработкой фруктовых деревьев и садов. Затем он работал на складе, принимал хлопок. А в 37-м его арестовали, объявив врагом народа. Когда его уводили, отец нам сказал «Я ни в чем не виноват, я вернусь»… Но не вернулся.
В начале войны Ольге Христиановне было 14 лет, она вместе со всеми копала окопы. А в Казахстане, куда их эвакуировали, ей пришлось пахать на быках, возить горючее, ездить на элеватор…
— Я не отказывалась ни от какой работы, всегда была впереди. Меня за хороший труд даже премировали медом. В конце войны меня отправили учиться на механизатора. Очень переживала, что не справлюсь с учебой, так как образование – всего два класса, а самое главное – не было валенок. Но, из пальто сшили курточку, валенки выдало правление колхоза, и поехала я учиться. Училась хорошо, получила диплом и вернулась в родные места.
Да, тяжело было подросткам в годы войны. Но легко ли было тем, кто не воевал и не трудился на производстве? Можно спросить, что же героического в том, чтобы в пять или десять лет пережить голод, холод и страх смерти? И могли ли вообще что-то понять слабые и несмышленые дети из того, что происходило вокруг них?
Блокада Ленинграда – самая трагическая история этой войны. Когда замкнулось блокадное кольцо, в городе оставалось, помимо взрослого населения, 400 тысяч детей от младенцев до школьников.
Нине Алексеевне Шматковой исполнилось всего четыре года, когда началась война. Отца сразу призвали на фронт, в декабре 41-го он был тяжело ранен и в госпитале скончался от ран. Мать в то же время умерла от голода:
— Я осталась одна вместе с 12-летним братом, который работал на заготовке торфа: им топили заводы и фабрики. Хотя я была маленькой, но помню реостаты, вой сирены и как прятались в бомбоубежище. В 1942 году весь наш детский сад эвакуировали в Сибирь. Там мы сначала жили в землянках, потом уже оборудовали жилища. А затем по указу Сталина всех ленинградских детей поселили в единые детские дома. Хорошо помню, как после окончания войны за другими детьми приезжали родители, а я стояла и по-хорошему завидовала им.
Детство Серафимы Алексеевны Козловой прошло в городе Ульяновске на реке Волга:
— Мне было немного лет, но в памяти до сих пор сохранились звук фашистских самолётов, трупы, плывущие по Волге, пленные немцы. Я помогала матери разносить почту и маленькие фронтовые треугольники, которые писались между боями, в госпиталях порой просто на оберточной бумаге или товарной накладной. После войны, чтобы выжить и спастись от голода, мама завербовалась на Сахалин. Уже там я встретила свою судьбу – фронтовика Алексея Козлова.
Есть поговорка: «На войне детей не бывает». Да, того мирного детства, которое мы помним сами и какое есть у наших детей, не было у тех, кто в самом начале своей жизни боролся за эту самую жизнь, кто не щадил ее, трудясь для фронта… Даже спустя столько лет женщины без слез не могут вспоминать о том, что было. А наш долг перед ними – знать, что было, и не забывать… Ради того, чтобы детство и война никогда не стояли рядом.
Светлана КУЧИНА.
Фото из архива участников проекта «Мы эту память бережно храним».
п. Невонка
(АП)
Опубликовано в
Территория
Оставить комментарий
Убедитесь, что вы вводите (*) необходимую информацию, где нужно
HTML-коды запрещены