Понедельник, 22 Июнь 2015 16:25
В память о бабушке
Так получилось, что все мое детство связано с бабушкой.Мои молодые родители решили подзаработать на Севере в Красноярском крае, а меня, десятимесячную, отвезли к бабушке по отцу, Ольге Николаевне Дорохиной (в честь нее меня папа и назвал).
Это я сейчас понимаю, как тяжело было моей бабуле. Хоть и росла я ребенком спокойным и послушным, но можете себе представить дитятю, которое еще не умеет самостоятельно передвигаться – пока только ползком, не умеет самостоятельно кушать – только через соску…
Досталось любимой бабе по полной… Дедушка, Григорий Григорьевич, тоже принимал активное участие в моем воспитании. В пять лет я умела не только читать, но и писала своим родителям письма, правда, еще пока печатными буквами. И это заслуга моих «стариков». Они терпеливо обучали меня сначала грамоте, затем премудростям дальнейшей жизни.
Знаете, я тоже теперь бабушка трех внучат и отчетливо осознаю, как они любимы и дороги…
Из своего детства помню очень многое. Помню, например, почти все рассказы бабули о житье – бытье ее и деда, их родных.
Так, прадед мой, дед Николай, был человек рукастый, а особенно хорошо он клал печки. Это в то время очень ценилось, так что моя бабушка хоть и родилась в 1916 году, нищеты не видела. Но была одна страсть у моего прадеда: любил он переезжать с места на место. Когда была изъезжена вся Сибирь, он, взяв свое семейство в охапку (благо детей у них с прабабушкой Настей было двое), отправился в Курскую область. Бабушка моя к тому времени уже «заневестилась» и, встретив там моего деда Григория, вышла за него замуж. Но прадеду «запад» быстро поднадоел и он, уже с зятем, вернулся опять в Новосибирскую область.
В 1938 году прадеда «взяли», правда, за какие грехи, не объяснили, и с тех пор семья его больше не видела.
Молодые же решили вернуться обратно, на родину моего деда в г. Обоянь. Но тут его призвали на «финскую», а следом началась Великая Отечественная война.
Бабушка работала на военном заводе, но уже обстреливали город и она, решившись, с последним поездом с солдатиками, что шел на Восток, напросилась к ним с двумя детьми: моим отцом, ему было около трех лет, и дочерью, моей тетей, пяти лет, и уехала в Новосибирск.
Она часто вспоминала этот переезд… Ехали они через Москву, 11 суток.
В Новосибирске бабушка работала в клубе им. Сталина уборщицей, а затем переехала к матери на станцию Ояш, где я собственно потом и появилась в столь нежном возрасте. Но это было потом, а пока моя бабушка с другими товарками пилила и колола на поленья березовые чурки для паровозов. Угля не хватало, вот дровишки и были нужны.
Все для фронта, все для Победы. И никаких жалоб, лишь бы вернулся самый дорогой человек, Гришенька. Деда комиссовали в 1943 году после тяжелого ранения. Пуля, на исходе пути, пробила височную кость, там и осталась. Ее, конечно, извлекли, но у дедушки на всю жизнь осталась довольно глубокая ямка на виске.
Война. Долго деду не пришлось отдыхать. Он был человеком грамотным, и его определили на «легкий труд», в больницу завхозом. Но, со слов бабули, проработал он там немного. Влюбилась в него молодая врачиха, но дед взаимностью не ответил, и его со «следующим набором» опять призвали на фронт, врачиха «помогла»… Но выжил мой дедушка, вернулся домой, «родил» еще двух сыновей, построил дом.
А уж потом, в 1962-м появилась я, пятый ребенок – как они меня называли. Окончив школу, я поступила учиться. К тому времени в возрасте 38 лет умер папа от тяжелой болезни, к маме я не поехала, так и пошла в жизнь – из дома бабушки и дедушки, из своего дома…
Вспоминаю детство, и слезы давят сердце, жгут глаза. Как мне их не хватает, моих любимых «дедов».
Года в 3,5 я заболела золотухой, в то время это заболевание было распространенным. Бабушка мне потом говорила: «Когда с дедом стригли твои «золотые кудри», плакали в два голоса». Этого не помню, но до самой смерти моих стариков у них в сундуке хранились мои кудряшки… Медики мне назначили пить рыбий жир, до сих пор помню его запах. Куда бы я ни пряталась, меня изымали и заставляли выпить ложечку этой «гадости». Терпела я недолго. Однажды, категорически отказавшись от очередной порции, я собрала вещички (помню это так, как будто было вчера), завязала их в узелок и направилась к выходу.
Выйдя на крыльцо и увидев, что стало совсем темно, я, «радость этакая», дала такого реву… а рядом, захлебываясь слезами, стояла моя самая любимая на свете бабушка и причитала: «Что, дура старая, наделала, что наделала…».
В общем, наревевшись, мы вместе вернулись в дом, и я каждый вечер, через силу, но пила этот рыбий жир.
Уже прошло очень много лет, и давно нет ни бабушки (она ушла первая), ни дедушки, но я с радостью и нежностью вспоминаю мою родную, ненаглядную бабулю и низко, в землю, кланяюсь ей за то, что никогда я не чувствовала себя обделенной. Нет, только горячо любимой…
В память о ней хочется сказать всем бабушкам: пусть у нас всех надолго хватит здоровья, чтобы дарить мгновения счастья нашим внукам, а если повезет, то и правнукам…
Ольга ФРОЛОВА.
п. Новохайский
Оставить комментарий
Убедитесь, что вы вводите (*) необходимую информацию, где нужно
HTML-коды запрещены