Вторник, 07 Октябрь 2014 16:26
Жизнь и творчество бабы Дуси
Краски окружающего мира уже несколько лет недоступны Евдокии Илларионовне Мытько, они лишь сохраняются в ее памяти. А удивительным подтверждением того, каким ярким видела мир потерявшая зрение женщина, являются вышитые ею необычайной красоты иконы – вложение души и труда, свидетели творческого вдохновения и умиротворенного созерцания ...
Все началось с детства
Дусе не было еще и восьми лет, когда ей очень захотелось научиться вязать. Самая младшая, она завидовала сестрам, что те уже вовсю рукодельничают, а ее все считают маленькой. «Подрастешь – научишься» отвечали они на слезные просьбы сестренки. И только подруга Надя, которая была чуть старше Дуси, с радостью согласилась показать, как держать спицы, как петли делать и все остальные хитрости.
Папа Илларион Васильевич, увидев, что меньшая рвется вязать, дал команду супруге обеспечить ребенка нитками. Ефросинья Игнатьевна напряла Дусе ниток из овечьей шерсти. Первое, что связала девочка, благодарная отцу за поддержку – шарф, длинный и широкий. Как был горд Илларион Васильевич! Когда спрашивали: «О, Василич, ты где такой отхватил?», он расплывался в улыбке: «Так это ж меньшая мне связала!»
После того шарфа еще немало вещей вышло из-под умелых рук Евдокии Илларионовны за ее долгую жизнь. В Великую Отечественную войну это были в основном носки и рукавицы с пальцем, чтоб на курок в мороз удобно было нажимать.
— Мне было 14 лет, когда началась война. Вязать я уже хорошо умела. Тогда немало носков и рукавиц мы с другими девчатами на фронт отправляли. А так как молодость брала свое, нет-нет, да и положишь в палец рукавицы записку с добрыми пожеланиями и адресом... Столько писем приходило!
Обращались к Дусе за помощью и деревенские женщины, у которых ребятишек мал-мала, а надо еще и в колхозе работать, и дом вести. Успевала девчушка вязать и себе, и людям. И это при том, что и она в войну уже работала наравне со взрослыми.
— Мы сразу большими стали. На нас, как на взрослых, наложили налог, стали нам платить за трудодни хлебом, зерном. Весна начиналась – мы пахали, сеяли, боронили. Осенью – скирдовали. А зимой деревенские подростки всю войну в обозе отходили. Большой труд и большая ответственность! Все ж государственный хлеб возили!
Евдокия Илларионовна объяснила, что обоз – это вереница лошадей с санями, нагруженными пятью-восьмью мешками с зерном. Мешки засыпали и грузили тоже ребятишки, они же отвечали за доставку зерна в райцентр. А по дороге всякое случалось: лошади и зима не всегда предсказуемы.
— Осенью, когда скирдовка начиналась, у меня была возможность повязать. Утром встаю на работу, и первым делом – клубок, спицы в карман. И вот едем на работу на телеге, а я сижу, вяжу. Пока лошади отдыхают, я вяжу. Обратно возвращаемся, у меня уже носок готов или рукавичка.
Дар божий
Технику вышивания Евдокия Илларионовна тоже начала осваивать еще до войны. В то время льняные полотенца, наволочки, скатерти старались украсить вышивкой. Но вся беда в том, что семья Мытько, переехавшая в 30-х годах в Сибирь из Белоруссии, не жила богато. Ведь все пришлось наживать заново. Вся ценность, что была у них после переезда – дубовая резная скамья, которую деревенские любили одалживать на праздники. Поэтому и не видела Дуся ни в детстве, ни в молодости, выпавшей на военное и послевоенное время, вдоволь цветных ниток для вышивания.
— Да, нитки были, только нам не доставались. Беднота, купить не на что. Бывает, что-нибудь цветное распорешь, вот тогда радость. Так что мне вышивать мало в жизни пришлось.
Поэтому можно только радоваться за Евдокию Илларионовну, что в таком почтенном возрасте ей все же удалось осуществить свои давние мечты.
А началось все с маленького браслета, который баба Дуся решила сделать из бисера своей правнучке Оле в подарок. Когда получилось, Евдокия Илларионовна порадовалась, а потом некоторое время к рукоделию не возвращалась – не видела, что еще можно сделать. Однажды она пришла со своей дочерью Анной в гости к ее подруге Тамаре. И увидела настенный календарь, где на листе был изображен лик святого Николая Чудотворца.
— Вот что я хочу попробовать вышить, – сказала Евдокия Илларионовна. – Я знаю, у меня теперь получится.
Тамара с радостью отдала тете Дусе календарный лист. И все пошло само собой.
За несколько лет Евдокия Илларионовна вышила 26 икон. И ни одной не продала, только дарила. Все они освящены в церкви. Одну икону пожертвовала в храм поселка Таежный, где живет уже более 35 лет, специально вышивала ее для церкви. Батюшка торжественно принял в дар икону, которая теперь служит людям и Богу.
— Когда я садилась за работу, то все плохие и суетные мысли сразу уходили, оставались только умиротворенность и радость от того, что делаю. А начинала вышивать, то не могла оторваться: мне казалось, надо начать – и закончить. Время пролетало незаметно. Глянешь на часы – уже два часа ночи. Мне кажется, Господь знал, что недолго мне осталось видеть, и давал возможность в полной мере ощутить краски жизни. Благодаря этому мне сейчас намного легче переносить свою незрячесть.
Несколько дней плакала Евдокия Илларионовна, когда поняла, что видеть она уже никогда не сможет. Но, стойкая женщина, немало повидавшая горя и лишений за свой долгий век, смирившись и с этим, она старается не унывать, а находить радость в каждом дне, отведенном ей Богом. Теперь у бабы Дуси новое увлечение: она сочиняет песни и частушки. Анна старается все мамино творчество записывать в тетрадь. Не всегда удается, потому что в мыслях одни слова быстро сменяются другими, и Евдокия Илларионовна не всегда может снова их воспроизвести. Но многое уже зафиксировано и останется на бережном хранении в семье. Как и иконы. Как тепло, и любовь, и еще многое-многое, что дарит родным щедрое сердце мамы и бабушки.
Светлана КУЧИНА.
Фото автора.
(АП)
Опубликовано в
Общество
Теги
Оставить комментарий
Убедитесь, что вы вводите (*) необходимую информацию, где нужно
HTML-коды запрещены