Андрей пишет: ...к-хе. Спасибо. От себя могу добавить: ...поддержка многих его товарищей по несчастью (а репрессия - это и есть, прежде всего, несчастье) помогла ему и вытерпеть, и выдержать , и ... сохранить свою жизнь. Выдюжить. Есть большая коллекция сделанных им на дереве портретов любимых писателей, поэтов, друзей, тех, кто помог ему не сломаться. Это ремесло помогло ему уходить от самой страшной и бескомпромиссной мысли... Помните, как у В.Шаламова:
"- Слушайте, - кричал он, - слушайте! Я долго думал! И понял, что смысла жизни нет... Нет..."
В некотором смысле это помогло ему и сохранить свою судьбу. Это большая редкость.
Но об этом чуть позже.
У А.А.Борина - более ста научных публикаций, свидетельств и заявок на изобретения... Рассказы о тюремных годах... Он был и мастером резьбы по дереву.Но что еще, главное, наверное... Борин сумел сохранить редчайший фактический материал о преднамеренном (только так я понимаю это) уничтожении интеллектуального потенциала страны. И дело не в стране Советов... Скорее всего - эта страна как бельмо в глазу была у всего мира. Да и сегодня - ничто не изменилось...
А к А.А.Борину мне пришлось тут обратиться не случайно. Репрессированные Богучанского района, конечно же, были люди разные. Не все могли сказать, написать нам. Не всем даже было что сказать. Или уверены были, мол, а что тут говорить-то. Многие умерли, погибли, просто по разным причинам не дописали, не доработали, не до жили... А мы, кто рядом с ними жили, воспринимаем их и сегодня - обыденно. Это естественно. Понятно. Но чтобы понять, почувствовать далеко не обыденную жизнь их, надо выйти за рамки внутреннего. Вот я и попробовал сделать это. И выбрал одного из многих... Думаю, что если бы Александр Аркадьевич был бы жив, то он бы не противился моему выбору. Задолго до известных обществ типа "Мемориал" он создал хронику "Никто не забыт..."
Ну а на то, как вы, Андрей, сказали о стране Советов, можно, я приведу несколько слов известного и авторитетного советского историка, ныне уже почившего, док.истор. наук Н.Эйдельмана: "... вообще, утопия - обычное явление в истории. Человек шел в одну комнату - попал в другую. Люди создают идеальный план, а получается - в одной системе отсчета "все провалилось", а в другой - "все в порядке", а на самом деле - нечто третье." Про этого историка даже современная "демпресса" мякнуть , что он был "совок" - не решиться...
И, последнее. Мне приятно, Андрей, что вы на форуме. Спасибо.

Борин Александр Аркадьевич (1913-1987)
авиаконструктор

1913, 5 января. — Родился в Киеве.

1920-е гг. — Окончание музыкальной школы при Киевской консерватории.

1929. — Демонстрация в Москве макетов планеров.

1930. — Переезд в Москву. Уборщик лётного поля, затем ученик чертежника в Центральном аэрогидродинамическом институте (ЦАГИ). Работа в области создания отечественной планерной и самолетной авиации. Решение совместно с Е.П. Гроссманом и С.С. Кричевским проблемы флаттера (самопроизвольно возникающих вибраций крыла летательного аппарата) (1935). Увольнение с Планерного завода за критику директора. Поиски работы. Устройство начальником конструкторского бюро на завод (особое конструкторское бюро (ОКБ) Яковлева). Дружба с О.К. Антоновым. Организация и участие в коктебельских планерных слетах. Создание собственных планеров (несколько конструкций совместно с Антоновым). Увлечение поэзией. Сочинение стихов.

1937. — Женитьба на студентке Литературного института им. А.М. Горького Ирине Антоновой. Учеба на механико-математическом факультете Московского университета.

1941, июнь. — Начало Великой Отечественной войны. Эвакуация с женой в Саратов. Работа инженером на 116-м авиационном заводе.

1941, 1 августа. — Арест. Саратовская внутренняя тюрьма. Дружба с Николаем Амплиевичем Филимоновым. Следствие по делу кружка любителей словесности, названного «контрреволюционной террористической группой, существовавшей в г. Москве с 1936-го по 1941 год». Следователи: Полянский, Адамов, майор Иванов. Голодовка. Перевод в 1-ю тюрьму.

1942, 21 октября. — Суд. Приговор В. Раздольскому-Ратошскому, Тепперу, Е.А. Вержанской, Я. Гливинскому – высшая мера наказания (расстрел); Борину, Лебедеву, Гурлянду, А. Науману и Т. Стрельцовой: 10 лет ИТЛ (статья 58, п.п. 10, 11, 17).

1942, 5 декабря. — Этап на 141-ю стройку в Аткарске. Работа звеньевым в бригаде землекопов по строительству противотанковых рвов. Условия жизни заключенных в лагере. Болезнь. Пребывание в больнице. Ликвидация лагеря.

1943, январь – март. — Пребывание в больнице областного управления ИТЛ в Саратове.

1943, март. — Этап в 5-ю колонию (близ Саратова). Направление на работу в шурупный цех. Встреча с однодельцами Александром Науманом и Тамарой Стрельцовой. Отношения с заключенными. Лагерный быт. Назначение наладчиком, затем бригадиром шурупного цеха. Продолжение занятий поэзией. Голодание с целью актирования из лагеря. Решение комиссии об оставлении в лагере. Освоение граверного искусства, резьбы по дереву. Подработка граверными работами. Закрытие шурупного цеха. Поиски работы. Работа кладовщиком, бригадиром на местной стройке, в плановом и проектном бюро. Получение известия о том, что жена вышла замуж за другого.

1944. — Установление переписки с младшей сестрой. Получение известия о гибели родителей и сестры в Бабьем Яре. Заведование проектным бюро. Известие о смерти под Покровском А. Наумана.

Перевод в лагерь при заводе «Крекинг» (под Саратовом). Главный инженер Яков Ильич Кожеуров. Проектирование вентилятора для электрооборудования и термопечей. Препровождение в 5-ю колонию для снятия прессов. Возвращение в лагерь. Монтаж привезенных прессов и станков.
Сочинение прозы.

1946, октябрь – декабрь. — Этап в Москву. Бутырская тюрьма. Условия содержания заключенных. Их судьбы. Вызов в 4-й спецотдел МВД.

1947–1952. — Вызов авиационщиков на этап. Ростовская тюрьма. Прибытие в «шарашку» в Таганрог. Знакомство и дружба с Юрием Борисовичем Румером. Работа в бригаде аэродинамики. Назначение ее руководителем. Авиаконструктор Роберт Людвигович Бартини. Сотрудники: Карл Степанович Сцилард, Петр Александрович Вальтер, Владимир Иванович Лерхендорф, Петр Юльевич Флейшмахер, Виталий Кащенко, Герман Баранов и др. Разработка гидросамолета. Установка утопленного в крыле масляного радиатора. Командировка в Новочеркасский политехнический институт для испытаний радиатора. Пребывание в Новочеркасской тюрьме. Возвращение в Таганрог. Перевод «шарашки» в Москву.

1951–1957. — Направление в вечную ссылку. Жизнь и работа в Джезказгане.

1956. — Реабилитация.

1957–1963. — Отъезд в Киев по вызову ОКБ Антонова. Работа руководителем отдела комплектации. Жизнь в семье Антонова.

1963–1970-е гг. — Возвращение в Москву. Работа в ЦАГИ ведущим конструктором по особо сложным объектам самолетостроения. Выполнение ряда теоретических и экспериментальных работ, предложение частного случая решения теоремы Фрема.
Участие в диссидентском движении. Оказание помощи заключенным. Знакомство и брак с Еленой Михайловной Плискиной (1966).

1970-е гг., конец – 1987. — Выход на пенсию. Публикация научных трудов по авиационной технике.

1986. — Написание воспоминаний, начатых в 1950-е гг.

1987, 20 июля. — Скончался в Москве. Похоронен на Востряковском кладбище.

* сведения, выходящие за рамки воспоминаний, выделены курсивом
*******************************************************************************************************

Вот книга Борина www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/?t=book&num=929
Преступления без наказания.

Да уж, САНГАРЫ.... Сильно написано! А про авиаконструктора я действительно ничего не слышал, к стыду своему. Сейчас по возможности буду собирать все данные о нём. Побороть флатер - это серьёзное достижение! Вот ведь страна Советов! Во делов наделала и дров наломала! Мать их...

Прочитал с удовольствием, особо импонирует Ваше мудрая доброта к школьному времени..

…к-хе. И всё равно, что-то упускаю. Хочу, и не получается. Вот хорошо помню некоторых дядек. И совсем не герои, а уж тем более – не жертвы. Понятно, что мог увидеть я? Что мне, кроме счастья и радости могли показать? Что я мог понять? Всё что помню – это сплошное им мое спасибо. А вот читал выложенные письма Элсин, так ведь там совсем другое! Там ведь и жизни сказать до свидание – был повод! И было решение! У них ведь внутри души столько всего бурлило! Вот у меня есть одно стихотворение «тюремной хроники». Автор – друг авиаконструкторов Р.Л.Бартини и О.К.Антонова… Тот самый авиаконструктор, о котором мы, живущие, ни духом, ни словом – не знаем: именно он в соавторстве с коллегами решил в 1935 г. проблему флаттера. А в 1941-м – пресловутая 58-ая… Вот его стихотворение. Оно помогает мне понять тех, с кем я тоже рядом жил и кому, по существу, обязан своим счастливым детством…

Непримирённый я умру.
Душой склоняясь и коснея,
Я жил, я ждал и вот к весне я
Бросаю скверную игру.
К чему на зыби строить дом?
К чему хитрить, играя в прядки,
Когда в грызне и в лихорадке
Забыли мы, зачем живем?
На тощих лаврах совесть спит.
Сатрапы счастливы и правы,
Но зреет сок живой отравы,
Вгрызаясь в их тлетворный быт.
И вот настанет день большой,
Весна раскинет свод зеленый,
Но я умру непримирённый,
Как жил, с тоскующей душой.
В тот день на светлых площадях,
В глухих и грязных переулках,
В дремотных спальнях, в залах гулких
Рванет их души мерзкий страх.
Уже предчувствием пьяна,
Шатаясь, движется Расплата.
Над ней зияет тишина
Раскосым ликом азиата.
Ты тоже бьёшься для неё,
О сердце гневное мое!
Примите же с последней данью,
Как дождь со светлой высоты,
Моё предсмертное дыханье,
Мои напрасные мечты…
Александр Аркадьевич Борин.
Но он оказался сильнее. Сильнее чего? В том времени, в том поведении, в той жизни нельзя искать подвиги духа и выставлять их как пример. Они – всего лишь «недоработка» мучителей. « Малый или большой срок наказания получает тот или иной следственный арестант, зависит или от удачи заключенного, от счастья, или от целого комплекса причин, куда входят и клопы, кусавшие следователя в ночь перед докладом, и голосование в американском конгрессе…»
… «Следственный арестант на допросах борется с призраком, призраком исполинской силы… Всё жутко реально, кроме самого дела… Взвинченный, подавленный своей борьбой с фантастическими видениями, пораженный их величиной, арестант теряет волю. Он подписывает все, что придумал следователь…» Это уже о том же В.Шаламов…
И вот однажды многих таких подплавили на барже к истоку ручья Соленый на Ангаре… К моей будущей вотчине, к самому лучшему месту для меня теперь на планете Земля. Благодаря и им. Позади у них тюрьмы, лагеря…
… Еще совсем недавно собрали их всех в одну кучу в одном месте. Выстроили. Точнее они сами, толпясь и толкаясь, мешая и помогая друг другу, сопя и переругиваясь, но усердно стараясь, поспешно вытянулись в колонну из пяти шеренг. Серая масса телогреечек, пальто, плащей, шапок. Толпа с одним больным, испуганным лицом. Нет. Не испуганным. Это уже не страх. Это покорность вины. Все на одно лицо – виноватое! А по сторонам: слева, справа. сзади – солдатики с автоматами. А впереди он: в полушубочке белом, в портупеях и, почему-то, с револьвером в руке. Красивый. Улыбчивый. Пошел не спеша вдоль первой шеренги.
- Ты…
- Ты…
и так пятерым, с улыбкой, дулом револьвера…
- Пять шагов вперёд, марш!
Не крикнул, но задорно так, весело и зычно, скомандовал.
Пятеро вышли.
Воробьишко тут к лужице весенней подсел. Клевать водичку принялся. Деловито так. Клюв, и головкой своей круть туда-сюда. И вновь – клюв водичку.
- Ч-чч-бац-к!
раздался выстрел, и воробьишко перелетел лужицу, откинутый пулей. Шлепнулся. И остался лежать, почему-то одной лапкой к верху задранной…
А молодец в белом полушубочке, обтянутым портупеями, уже подошел к ближнему от него из тех, кто на пять шагов впереди колоны стоял. Левую руку на левое плечо арестанту положил, и, как-то быстро, сноровисто, револьвер к затылку и… Раздался выстрел. Потом следующий, следующий. И с пятым также. Но выстрелил вверх.
- Это уже шестой. – пояснил лениво. Воробей первый и те четыре. А мне и пятерых хватит…
- Всем ясно!?
вдруг заорал хорошо поставленным баритоном, уже повернувшись к колонне. И уже тише, по слогам, с ударением на каждый слог:
- Всем яс но что та кое вы тут все те перь!? Вот и хо ро шо.
- Всё. Командуйте, – кинул через плечо.
И тут, словно из воздуха, из-за спины выскочил какой-то невзрачный мужичок, но тоже перетянутый портупеями…
А теперь вот подчалила баржа наконец-то к ручейку Соленый на Ангаре. Правду говорила Элсин, когда вспомнила слова своей мамы. Где тяжелее было: в лагере, или тут? Тут…Там были все цветочки. Ягодки – тут…