...к-хе! Сочельник! Гадай – не живи! Так и было когда-то в молодости. ЭХ-х… Как гадали-то! Как блюдце-то выпендривалось! Помню одну рождественскую ночь: нас за блюдцем пять человек. Три дамы, и мы - два. Все семейные, т. е, все друг другу, в этом плане, как бы чужие. По работе, так сказать, удалось и за «блюдце» вместе сесть. Всё чин чинарём: ватман наилучший; круг, радиусом 25 см, карандашом «М» очерчен; и буквы без ошибок по алфавиту писаны, все, т.е. и «ё», и «й» не пропущены, как и знаки эти, твердый с мягким; и место для блюдца в правом вернем углу ватмана уважительно означено; и цифры от 0 до 9 на своем месте; и «ДА», и «НЕТ» - не мимо нарисованы; и «?» и «!» на своих местах; и столик деревянный под ватманом; и стулья – под нами деревянные; и кольца, прочие прибамбасы, на другом столе уже лежат; ну и по сто гр. коньячку – мы, а дамы по фужеру сухонького (мы ведь не шалупень молодая, не студенты, не прочие – мы приличные люди, нам с 04.00 заступать, работать, а потому сейчас, до 02.00 погадаем, потом отдохнем во снах и …вперед), короче; даже свечи, упаковка, и причем восковые, из местной церкви (дама одна, по договоренности, - в церкви купила и принесла); я свой пиджак со всеми значками и прочим – снял; коллега-друг, сняв пиджак, снял еще и погоны с рубашки, мол, там хоть и звездочки алюминиевые, но ведь метал!!! Проще: мы сели гадать упакованные как надо. Тем более, если учесть, что все мы были в этом «таинстве» - не новички. Нас, на фаню, не прокатишь. Между прочим – это без шуток. Те, кто ни раз «крутил блюдце», тех не проведешь: они мгновенно почувствуют, причем точно, кто своей рукой «сфальшивил». Спецы, короче говоря, мы - сели за дело! И дело пошло! Честно скажу, что мы уступили дамам, а они благодарно, с учетом, что мы для них «мужики свои», – захватили инициативу как положено. Баба Лена, Пушкин, Толстой, дядя Виталик, какой-то Степан Андреевич, Иван Грозный, «Луи второй», Чингизхан, Чехов, какая-то куртизанка Таис и какая-то Таисия Петровна – мне и коллеге-другу рассказали такое о заботах и проблемах наших дам, что мы стали на них смотреть, не то что бы уважительно, но с явным интересом. А блюдце побегает-побегает, стрелочкой нарисованной на нём, потыкает-потыкает в буковки, в цифры, в «да» и «нет», - и проворно скатится к свечке. Мол, пора нагревать… Нагреем, и, … пошли новости ТАЙНЫ ЖЕЛАНИЙ И ВОПРОСОВ НЕМУДРЕННОЙ НАСТОЯЩЕЙ ЖИЗНИ! И тут дама одна «Шукшина» вызвала. А кто против? И понеслось «блюдце-Шукшин» такое вытворять… Столик для гаданий был маленький, где-то 0,6 на метр, так мы вокруг этого столика, не отнимая пальцев левой руки от «блюдца-Шукшина», кругов семь, точно, друг за дружкой пробежали! А блюдце потом : ХА, ХА и еще раз на букву «Х» и «А» стрелкой ткнулось. И, к восклицательному знаку тычется!!! Так пять-шесть раз, туда-сюда, энергично. Понятно, над нами «Шукшин» угорает! Мы все тоже: и в восторге, и в веселом недоумении, и в обалдении. Такого еще не было! А блюдце: «НЕТ» - «ДА», «НЕТ» - «ДА»… Елозит так спокойно. А потом к буквам шмык: «Ч» и «О» и к «?». А мы и сами этим «ЧО?» - дышим уже… А блюдце, так лениво, не суетясь, покатилось стрелочкой по буквам… Читаем. Хором. «ЛОФА! ВАМ ЛОФА! ХВАТИТ ЗАНИМАТЬСЯ ХЕРНЁЙ! ИДИТЕ И ТРАХАЙТЕСЬ!» Мы все разом пальцы с блюдца убрали. Непроизвольно, понятно ведь. Мы с коллегом-другом смотрим вопросительно на дам, а те, почему-то, друг на друга… Потом одна, наконец-то, возмутилась, мол, какой это дурр-ре понадобилось гадание в херню превращать… Ну и так далее. Потом все, как-то так, разобрали свои прибамбасы со стола, друг свой пиджак, звездочки… Короче, все разошлись. Остался я. Мне положено было в этом кабинете отдыхать до 04.00. Я закурил наконец-то. И непроизвольно потянулся к блюдцу, желая его перевернуть, под «пепельницу», типа. Коснулся блюдца, а оно «поехало». Я курю, а блюдце – катается по кругу. Типа: оно катается по кругу, а я его пальцами левой руки так осторожненько, придерживаю. А в мыслях, где-то на самом неофигенном уровне. думаю, мол, где пепельницу-то теперь взять. Курю ведь. А блюдце. трр-рры-ы-х, и даже с ватмана съехало и прямо к краю стола. Вижу – а там пробочка, точнее крышка от нашего дешового коньячка. Для одной-двух сигарет – хватит. Так понимаю. Сам-то я еще в норме, могу и блюдцу спасибо сказать. И говорю. И улыбаюсь. А сам думаю: коньяк открывал не я. не я эту пробку-крышечку ложил сюда. её не видел, да и не знал о ней… Мол, надо это учесть потом. А сам тут же, как бы параллейно. понимаю: чего учесть? когда потом? И, главное, а на фига? А блюдцу мое «на фига» - пофиг. Оно покатилось. Пишет уже стрелочкой своей:«ЧО?». Я в ответ тоже самое, мол, чо? А для себя уже понимаю: можно «блюдце катать» и одному, и совсем не важно, горячее оно, либо холодное. Мол, видимо нагревают его для простого: чтоб не прижимать, пальцы «обжигаются», типа, аккуратнее прикосновение происходит. А дальше уже, по ходу дела, мол гадальщики уловив движение, непроизвольно, его, движение блюдца, слушаются. Но уже и понимаю, что одному тоже можно, если не навязывать рукой его движение, с тем же успехом «катать». Главное – не сомневайся! То есть, рука как посторонняя… Ну и начал я так «катать». Блюдце покаталось между «НЕТ» «ДА» и спросило: «ЧО?». А я подумал, хоть и опыт имел, что гадание – не фигня, но… Короче подумал: а вот приведешь ко мне сюда в кабинет Ирину Ивановну, мол, тогда и поверю. Блюдце тут же покатилось к «ДА». И застыло там. Я, не убирая пальцы левой руки с блюдца, сделал две затяжки сигареткой, спокойно так. В кабинете полумрак от свечки, где-то кипит жизнь, идет работа… И я тоже скоро уже там буду. И захотелось вдруг ни с того ни с чего коньячка, да кофе горячего. А это всё рядышком. А блюдце покатилось тихонечко, покружило, и уткнулось в «ДА». «Успеешь, - ни с того, ни с сяго подумалось мне. В смысле, мол, и коньячка дам тебе, и кофе, в смысле через меня, через мои ощущения попробуешь… «А где Ирина? – не навязчиво так, но однозначно у блюдца спрашиваю. Блюдце дернулось. Читаю: КХЕ! ТОЛКУ ТО ОНА ДА ТЫ НЕТ. И тут же в уголочек свой резво укатилось. И замерзло там. И тут же шорох-стук в дверь. И тут же дверь открывается, свет из коридора косяком в кабинет – тр-рр-рах. И тут же с этим светом Ирина заходит. И дверь закрывается. И косяк света в миг один был, и, нет. Темень. Потом пламя свечи, потом и полусумрак. И в полусумраке - Ирина. Точнее всё благоухание её грудей. Еще точнее – два-три см линии грудей в разрезе. Ну, понятно, она ведь женщина, праздник, хоть и работа. Главное: я всё это видел и раньше. Ну и что? А теперь вот… Увидел. И не только увидел, но и … А Ирина, Ивановна-то, ко мне всем этим увиденным наклонилась. и, мол, сигареты куда-то запропастились. Пришла, вот, покурить. И я, как пенёк, мол, да, мол, конечно. мол, есть коньяк, мол, шоколадка «Аленка»… «НА-ЛЕ-ВА-АЙ…» Так Ирина и ответила. Попили мы с ней коньячку. Покурили. Я, сколько ни всматривался, но больше уже не видел, то, что так хотелось видеть.
А потом она ушла.
А потом – отбой мечтам.
И через сорок минут – вперед, в работу, в жизнь.
А толку-то, да? Не соврало блюдце…
Вот и не верь гаданиям!!! В СОЧЕЛЬНИК-ТО?