Анатолий, правильно вы написали- рассказали. В этом Ваше поколение и есть. Мне пионеру, в составе аж целой делегации , Буткус рассказывал как здорово быть советским врачом, мне, тогда пионеру, со страниц АП талантливые журналисты рассказывании о неусыпной заботе КПСС о моем счастливом детстве и призывали больше собирать металлолома...
И спасибо вам, что врали уже тогда очень убедительно...


Причем это без всякой иронии и с глубоким уважением, если бы не Буткус. моя жена наверное не стала бы врачом, Если бы Ангарка с РК и ДОСААФ не организовали мотопробег то и я может стал бы геологом. Кстати впервые дал в руки паяльник и канифоль именно геофизик, (стояли какое то лето на Пинчуге).

PS/ А разве Табакаев тоже из ваших, из репрессированных?

элсин пишет: Надоело быть непременным негодяем Сидоровым,но вынужден.
Никогда клуб не располагался в Кащеевом бараке.Его культурная роль ограничилась несколькими сеансами фильмов.до поры пока достраивался клуб(еще первый,на пригорке)Леонида павловича можно понять и простить за ошибку.Он приехал в поселок гораздо позже.
Ничего театрального в клубе не было.Разве что очень примитивная самодельная рампа на авансцене.И яма под оркестр,на которой настоял Соковых.Клуб так и не был достроен полностью.Уже в процессе стройки проект сильно усекли и уменьшили.Строился он бесконечно долго и ежегодно от него отлетали какие-то детали здания.Раза три он перестраивался почти с нуля.Так что на годы стал привычным местом для игр детворы.
А настоящее театральное здание было построено в районе еще в тридцатые.Со всеми необходимыми атрибутами и по настоящему проекту настоящего маститого архитектора.В Богучанах.Потом там располагался Дом пионеров.Здание сгорело аккурат в ночь после юбилейного банкета АП.
По мистическому совпадению в последних постах сплошь мои бывшие соседи.Усольцев тоже.Он со своей женой-врачом Брюхановой Ниной Дмитриевной (Сестра учительницы Е.Д.Брюхановой) жили прямо напротив нас через узенький переулок.Но он не был первым директором клуба.Первым был Бондаренко(на жене которого после его смерти женился Воробчак).
Обязательно напишу об ошибках Л.П. лично.

элсин пишет: Замечу для ясности.Не только дружили,но и состояли в одной партии и даже в одной парторганизации.

Александр пишет: Как может репрессированный относиться к теме репрессированных?Вопрос минимум странный.
Тут опять поминали про барак "Кащей Бессмертный".Хотя народ так и не понял толком где он стоял.На правах единственного на форуме бывшего обитателя этого исторического здания поясняю еще раз.На том самом месте на углу улицы Советской и переулка Пролетарского(теперь Ангарского),где теперь дом Пивчуков.Через улицу от него много лет была поселковая столовая и контора ОРСа.Именно там и был буфет с булочками,а позже интернат.переулок тянулся до центральной площади.Потом с постройкой конторы лесопункта его перекрыли от Советской,оставили только узенький проход для пешеходов.Здесь пролегал путь к общественной бане.
Напротив барака через этот переулок стояла контора,в которой распределяли ежедневно рабочих по трудовым местам.Называлась она "Нарядная".как понимаете.не из-за красоты.И в этом доме мне довелось пожить.Его позже переделали на семейный двухквартирный.С одной стороны жила семья Муссов,а с другой наша.Дом этот дожил до семидесятых.Потом там построился Антон Пеликис.Наверное еще жив колодец.который.хоть и был во дворе,но считался общественным.за его обслуживание хозяину платили какие-то небольшие деньги.
А припомнилось это из-за несколько странного для меня разговора Александра с Буткусом.В бараке прямо напротив нас проживала и семья Буткусов.Потому дружба осталась на долгие годы.Потом они жили рядом со стариками Тарпищевыми по той же Советской в бараке на три семьи.Позже там жили Тараненко.
В последний раз я с Мечиславом Иосифовичем проговорил часа два на банкете по случаю очередного юбилея района в бывшем кафе п.Геофизиков.На юбилей пригласили многих.Был там еще один мой бывший сосед,бывший первый секретарь РК КПСС - Михайлов.На правах хозяина я и пригласил старых знакомых в отдельный банкетный зал.И поговорили от души,не стесняясь в выражениях.Впервые за много-много лет я с изумлением узнал,что интеллигентный Буткус умеет материться.
А вспомнили мои соседи один затянувшийся на годы эпизод.Секретарь Михайлов не давал согласия на утверждение врача Буткуса в должности главврача районной больницы,требуя.чтобы последний непременно вступил в партию!Но Буткус отказался наотрез,хотя к тому времени многие репрессированные уже поступились совестью.Так и проходил он долгие годы с приставкой временно исполняющий обязанности.Так что с направляющей и мобилизующей силой партии Буткус знаком не понаслышке.
Надо сказать,что обычно Буткус уходил от политики в разговорах.Зато в тесной компании не стеснялась высказываться Галина Ивановна.И исключительно в одном направлении.Особенно получалось у нее о направляющей роли партии в лечебном процессе и в профилактике венерических заболеваний.
В Богучанах живет Валя Данилевич,которая много лет простояла вместе с Буткусом за операционным столом.Вот она может в красках рассказать об отношении врача к партии и к советской власти.

Тридцатые-сороковые годы прошлого века искалечили тысячи судеб, лишили людей родины, которую должна была заменить им Сибирь. И суровая, неласковая земля проявила к ним больше милосердия, чем власть. Ссыльные финны, латыши, грузины беззаветно отдавали свою молодость и здоровье на благо второй, не доверяющей им родины

В 1938 году Ивана Матвеевича Каяву, главу большого финского семейства, проживающего в Ленинградской области, арестовали. Семью «врага народа» выслали в Красноярский край. Простившись навсегда с отцом, с большим новым домом, с привычным климатом и укладом жизни, пятеро детей и жена Ивана Матвеевича поселились в Артюгино Богучанского района. Преодолев перед этим огромный путь, питаясь кое-как, а то и вовсе никак.

— Со станции Енисей нас, большую толпу народа, погрузили на баржу, — рассказывает Семен Иванович Каява. — Высадили, правда, почему-то на острове в низовье Енисея. Уж не помню, сколько дней, а может, недель, мы жили на нем: без крыши над головой, без каких-либо продуктов. Хорошо хоть на реке. Рыбу-то мы ловко ловили. Потом пришли за нами ангарские паузки — баржи тоже, но небольшие.

В Артюгино и началась трудовая биография 15-летнего Семена. От начала и до конца связанная с лесозаготовками. Неистово работал полуголодный парень на валке леса, работал так, чтобы не думать ни о чем, не задаваться дурными мыслями, не мучить себя вопросами, на которые все равно никто не мог дать ответа. За что, почему трудовая семья, не участвовавшая в политических заговорах, была сорвана с дорогого сердцу места, лишена родительской ласки.

— Барак, в котором мы обосновались, был обыкновенным сараем. В каждом из четырех его углов жило по семье. Тяжело вспоминать, сколько неудобств это создавало, как стесняло, особенно женщин. Да кто ж об этом станет заботиться?

В 1946 году в семи километрах от Манзи организовали лесопункт. Стянув в него по реке стройматериалы и соорудив из них кое-какие домишки, поселили людей. Новое место назвали Каулец. Туда на житье и работу был направлен мастером сплава и лесозаготовок Семен Иванович.

— Жили там только ссыльные. Господи, и каких только наций там не было: таджики, евреи, волжские и ленинградские немцы, латыши и литовцы, финны. Были те, кто побывал у немцев в плену. Не доверяли, видимо, и им, — вспоминает Семен Иванович. — Люди надломленные, оттого и не было с ними проблем на работе. Да и вообще, дружно жили, скандалов да пьянок в помине не случалось.

Магазинишко был. Пустой, правда, но был. Медпункт тоже и школа — четыре класса. И такие же бараки. До райцентра добраться — целая проблема. Редко ходил пароходик, а дороги-то совсем не было.

Когда дети подрастали, люди старались уезжать из Каулеца. Кто в Каменку, там была школа-семилетка, а кто и в Богучаны. Количество работающих колебалось от 150 до 170 человек.

Кое-как ребятишек в школу собирали. Их у нас с женой Анной Петровной родилось четверо: трое сыновей да дочка. Раздели мою зарплату на всех — получится по 20 рублей.

Потом, правда, полегче стало. Обжились мы там, коров люди завели, огороды разработали. В 1967 году Семен Иванович за безупречный, многолетний труд был представлен к государственной награде.

— Нас трое тогда получили звание кавалера ордена Ленина. Я, Иннокентий Кузьмич Безруких и Николай Михайлович Соседов. Сначала мы в газете «Известия» об этом прочитали, а потом уж нам и ордена торжественно вручили.

За год до закрытия лесопункта Семен Иванович с семьей переехал в Манзю. А в 1973 году из Каулеца выехали последние работники.

Все годы, прожитые в Красноярском крае, мечтал Семен Иванович уехать в родную деревню Кирполе под Ленинградом, да не получилось. Но, выйдя на пенсию, он старался ездить туда в гости чуть ли не каждый год.

Четыре года назад умерла у Семена Ивановича жена, сам он практически ослеп. Сейчас живет у среднего сына Александра, на жизнь не жалуется.

— Мне повезло, я до 80 лет дожил. Думаю, потому, что вся наша большая семья очень дружно между собой всегда жила. Всю жизнь мы с братьями помогали друг другу и поддерживали. По этому принципу я и своих детей вырастил.

Пятого июня Семену Ивановичу исполнилось 80 лет. Мы от души поздравляем его с юбилеем. Желаем ему, его детям, внукам и правнукам здоровья и благополучия.

Е.Маклакова

Ангарская правда № 57, 23.06.2007

Хорошо, мне понравилось...